В повести «Ваш номер!» Наталья Дурова припоминает один эпизод из раннего детства. Было ей тогда три с половиной года. Маленькая Наташа, оставшись одна в гостинице, пошла искать родителей и заблудилась. Села и принялась плакать. Её спрашивают:

— Ты что плачешь, девочка?

Она молчит.

— Ты чья такая, девочка?

А она отвечает:

— Цирка.

Принадлежность к династии Дуровых, можно сказать, определила её судьбу. Видно, на роду ей — в буквальном смысле — было написано стать дрессировщицей. Крошечная девочка, она без страха подходила к слонам и верблюдам, к медведям и морским львам. Её папе говорили:

«— Ах, Дуров, Дуров! Странно вы воспитываете своего ребёнка. Как можно маленькую девочку одну подпускать к животным. И о чём вы только думаете!

Отец смеялся:

— Думаю о воспитании. Ищу свой метод. Хотите, поделюсь. Она должна вырасти сильной и бесстрашной. Если с детства ей привьётся вера в животных-друзей, значит, вырастет настоящий дрессировщик».

Так оно и случилось.

А. Копейкин

В филологи-античники он пошёл потому, что «античность была дальше от современности и меньше подвержена идеологическим перетолкованиям. Я колебался, идти ли мне в историки или в филологи; но решил, что на филологическом факультете я лучше научусь истории, чем на историческом научился бы литературе. Кажется, так и получилось».

О своей «Занимательной Греции» (см.: Коротко: Гаспаров М.Л. Занимательная Греция), к настоящему времени уже многократно переизданной, Михаил Гаспаров отзывался с весёлой небрежностью: «Эта книга — отход производства от одной ненаписанной научной работы».

Как говорится, побольше бы таких отходов!

Если великий учёный снисходит до того, чтобы поделиться с «простыми смертными» тайнами своей науки, нам ничего не остаётся, кроме как, исполнившись благодарности, изо всех сил вбирать в себя каждое слово. Однако Гаспаров — из тех великих, кто даже в самых популярных своих работах никогда ни до кого не «снисходит». Он относится к читателю, как к равному себе, доверяет его любознательности и надеется, что в случае чего все трудные и непонятные места будут прочитаны им не единожды.

Сейчас, когда кто угодно может написать о чём угодно, крохи с рабочего стола носителя подлинного знания представляются особенно ценными.

А. Копейкин