Чудесами науки и техники, о которых с таким упоением писал Жюль Верн, теперь вряд ли кого-нибудь удивишь. Многое из того, что в его время казалось несбыточным и невозможным, давным-давно стало привычной реальностью. Но вот парадокс: лучшие романы великого француза и поныне не утратили своего обаяния и занимательности.

Он написал невероятное количество книг, и, признаться, не все стоит читать обязательно. Однако некоторые из них будут жить ещё долго — до тех пор, пока в человеке не угаснет желание вырваться за пределы обыденности и совершить, например, кругосветное путешествие за восемьдесят дней (ну и что, что теперь можно уложиться в более короткие сроки!), или отправиться к центру Земли, или полететь на Луну, или вместе с таинственным капитаном Немо проделать путь в двадцать тысяч лье под водой…

А.Копейкин

Актёрская карьера Ирины Муравьёвой начиналась в Драматической студии при Центральном детском театре. Сразу после её окончания она пришла в ЦДТ и прослужила там ровно семь лет. Играла Ворону в «Снежной королеве», Бонку в болгарской «Сказке о четырёх близнецах», Виолу в «Двенадцатой ночи», Любку Шевцову в «Молодой гвардии», выступала как травести в пьесах Сергея Михалкова «Сомбреро» и «2001-й год». Очевидцы уверяют, что в ролях мальчиков Ирина Вадимовна была ничуть не менее убедительна, чем в ролях девочек, благодаря органически ей присущей детской (в прямом и переносном смысле этого слова) непосредственности. Сама она вспоминает о том времени тепло и с улыбкой: «Кланяясь, я всё время про себя говорила: дети, когда вырастете, вы должны меня помнить».

Её запомнили. И теперь, когда на просторах Интернета взрослые дяди и тёти ищут, находят и делятся друг с другом давними записями «Кошки, гулявшей сама по себе» (с В.Марецкой и Р.Пляттом), где Муравьёва исполнила песни Алексея Рыбникова, или той же «Сказки о четырёх близнецах», это уже не кажется чем-то удивительным. Человеческое обаяние актрисы, редкая музыкальность позволяли ей одинаково уверенно чувствовать себя и в сказке, и в пародийном фантастическом детективе («Руки вверх!») и в мультипликационном мюзикле («Пиф-паф, ой-ой-ой!», «Пёс в сапогах»), и в любимых многими радио- и телепередачах «Будильник» и «В нашу гавань заходили корабли».

В последние годы Ирина Вадимовна отдаёт предпочтение классическому репертуару, как и положено одной из ведущих актрис Малого театра.

А.Копейкин

Крупнейший знаток и теоретик искусства, идейный вдохновитель прерафаэлитов, Джон Рёскин призывал возродить художественную практику средневековья, полагая, что лишь в те времена искусство было «чистым». Его многочисленные труды читаются с не меньшим удовольствием, нежели самая изысканная проза, настолько совершенны они по форме. И хотя к собственно художественной литературе он обращался редко и только в ранней юности, известная антология «Сказки английских писателей» (Л. : Лениздат, 1986) открывается маленькой повестью Рёскина «Король Золотой Реки, или Чёрные Братья».

Подобно многим художникам, чей творческий путь начинался в 1920-е годы, И.П.Иванов-Вано был выпускником ВХУТЕМАСа. Уже в 1925 году он участвовал в создании одной из первых советских «мультяшек» — «Китай в огне».

С тех пор около шестидесяти лет его жизни было отдано мультипликации. Последняя работа Ивана Петровича (с режиссёром Л.И.Мильчиным) датируется 1984-м — это полнометражный мультфильм по мотивам пушкинской «Сказки о царе Салтане». В промежутке были сделаны «Стрекоза и Муравей» (с В. и З. Брумберг), «Мойдодыр», «Краденое солнце» (с О.Ходатаевой), «Конёк-Горбунок», «Гуси-лебеди» (с А.Снежко-Блоцкой), «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях», «Снегурочка», «Храбрый заяц», «Двенадцать месяцев», «Приключения Буратино» (с Д.Бабиченко) и многое другое.

Говорить, что все эти бесценные, в буквальном смысле ручной работы фильмы так и не удалось превзойти никаким компьютерным «блокбастерам», излишне. Не знаю, как вы, а я, завидев в телепрограмме любой из этих рукотворных шедевров, стрелой бегу их смотреть, хотя все они видены-перевидены по многу раз.

Хорошо бы к дню рождения великого мультипликатора нам опять показали «Конька-Горбунка» или «Двенадцать месяцев»!..

А.Копейкин

Ещё студентом Лев Успенский вместе со своим приятелем Львом Рубиновым задумал написать детективный роман с убийствами, бандитами, погонями, загадочным метеоритом, упавшим в окрестностях Баку, и бандитской собакой-догом, зашитым в шкуру сенбернара. Но когда по ходу действия одному из персонажей потребовалось зашифровать слово «нефть» при помощи пушкинской «Русалки», удалые сочинители неожиданно для себя обнаружили, что в этом произведении Александра Сергеевича вообще нет буквы «ф». «Это так поразило меня, — рассказывал Лев Васильевич впоследствии, — что я понял, сколько тайн и загадок существует в языке для людей, не сведущих в тонкостях лингвистики!»

Имя Льва Успенского стало широко известным, конечно же, не благодаря детективам, а благодаря книгам по занимательному языкознанию. Многие из них были написаны очень давно, однако по сей день не утратили своего значения и продолжают активно переиздаваться. Где ещё так же интересно и просто рассказывается об истории русского алфавита, о происхождении слов, о языках мира и географических названиях, об именах, отчествах и фамилиях?.. В списке «Русский язык» из раздела «Познавательные книги» Лев Васильевич Успенский — один из самых главных авторов, а в списке «Образцовые научно-популярные книги» его творчеству посвящена отдельная подробная статья (см.: Успенский Л.В. «Слово о словах» и другие книги по занимательному языкознанию).

А.Копейкин

В который раз хочется сказать об оздоровляющем действии детских книг. Не всех, разумеется, а только некоторых. Вот, к примеру, книжки с иллюстрациями Евгения Рачёва явно из тех, что следует отпускать по рецепту в особо тяжких случаях, потому что это в полном смысле слова здоровое искусство.

«Картинки» Евгения Михайловича прямо-таки излучают умиротворение, теплоту и гармонию. Он любил рисовать пастелью (иногда акварелью, гуашью, углём) по тонированному фону, выбирая чистые, спокойные цвета, что во многом способствовало особой мягкости, «ласковости» его работ. Лисы и медведи, зайцы и коты, сороки и петухи художника Рачёва, одетые в народные костюмы, лишь на первый невнимательный взгляд кажутся сугубо декоративными. Они всегда необычайно выразительны, поскольку наделены множеством черт и чёрточек, присущих нам, людям, — человеческими характерами.

Свойство очеловечивать персонажей-животных особенно пригодилось художнику, когда он оформлял басни И.А.Крылова и С.В.Михалкова, сказку В.М.Гаршина «Лягушка-путешественница» и русские народные сказки. В иллюстрациях к произведениям М.М.Пришвина, Б.С.Житкова, В.В.Бианки Рачёв, как правило, избегает иронии; здесь он скорее лиричен и задумчив, хотя во всём, что касается «зоологии», неизменно точен и скрупулёзен.

Евгений Рачёв прожил в искусстве долгую и плодотворную жизнь, что лишний раз свидетельствует о его недюжинном здоровье. Тёплые, одухотворённые рисунки художника не стареют, по-прежнему радуя глаз и сердце, и яркое тому подтверждение — сборник «Русские сказки про зверей», не так давно выпущенный Издательским Домом Мещерякова (2011).

Хотелось бы надеяться, что в действительности никому не придёт в голову отпускать такие книги по рецепту, поскольку это лишь сузило бы возможность приобщиться их светлой радости. Напротив, книжки с иллюстрациями Рачёва надо издавать как можно чаще, чтобы они стали доступны всем-всем. И без всякого рецепта.

А.Копейкин

Первая большая повесть Сергуненкова «Лесные сторожа» была напечатана в журнале «Знамя» в 1960 г. (№ 3), позже вышла отдельной книгой в издательстве «Детская литература», пополнившись новыми рассказами-главками. Герой первой повести Сергуненкова во многом автобиографичен: «Мне предлагали быть монтером, кондуктором, сторожем на складе, полотером. Я просил их об одном, — чтобы работа была близко от города, чтобы я мог изредка туда приезжать и видеться с друзьями, глядеть на корабли, на мачты, прислушиваться к стуку склянок. Теперь я думаю, что можно было смело выбирать любую из тех профессий, и, наверное, каждая пришлась бы по душе. Главное в любом ремесле — понять его и полюбить, чувствовать, что до тебя к нему прикасались миллионы людских рук и после тебя будут прикасаться, ты — маленькая песчинка в этом огромном мире — своими помыслами и делами продолжаешь великое дело, название которому «жизнь»» (см. повесть «Лесные сторожа»).

В 1962 г. Сергуненков стал членом Союза писателей СССР. Критик Феликс Кузнецов воспринимал его творчество среди таких молодых авторов, как Э. С. Ставский, В. В. Липатов, Ч. Т. Айтматов, В. М. Шукшин, А. Е. Рекемчук, С. К. Никитин и др., при этом особенно подчеркивал настоящую «школу жизни»: Б. Н. Сергуненков два года работал лесником в Ленинградской области. Критика (см. ст. И. Кузьмичева «Прекрасные стороны души человеческой…» (о лирическом герое в детских книгах о природе» (1962)) сравнивает Сергуненкова с Эдуардом Шимом, поскольку оба занимались в ЛИТО во второй половине 50-х годов, оба впоследствии стали прекрасными детскими авторами. Произведения Сергунекова входили в состав альманаха «Звездочка», который периодически готовил для работы воспитателей в детских садах.

За годы писательского труда Борис Николаевич пережил серьёзную творческую эволюцию: начав с небольших рассказов, он в итоге начал писать необычные сказки. Сам писатель определяет жанр своих произведений как «молчание», т.е. «творение невидимого слова» (см. ст. В. Акимова в словаре «Литературный Санкт-Петербург. XX век»). Отдельными книгами выходят сборники сказок: «Луна и зайцы» (1968), «Кот белый — кот черный» (1974), «Кувшин» (1980) и др. С 1974 г. в течение некоторого времени Сергуненков руководил Литературным объединением Выборгского района Ленинграда.